У Великой реки. Поход - Страница 137

137

Гномы топотали за нами следом, гомоня о своем. У них тоже забот было выше головы. Куда делись их спутники? Что с товаром? Что делать дальше?

У окна второго этажа, у самой лестницы, стояли еще двое местных с винтовками, один из них с новенькой СВД с оптикой. Неплохо, только зачем он там встал?

― Слышь, мужик! ― окликнул я его. ― Ты за каким демоном у окна выставился со снайперкой? Снимут первым выстрелом!

― А что? ― не понял тот.

― Выбери комнату, собери кучу мебели подальше от окна, засядь за ней ― и выцеливай понемногу. И больше одного раза не стреляй. Пальнул ― замер. Если начали долбить в ответ ― меняй позицию. Понял?

― Понял, ― кивнул мужик и побежал по лестнице вниз.

Они сейчас наверняка снайперов подтянут, иначе нас не возьмешь. Расстояние от нас такое ― стрелять легко, но добежать не выйдет ― всех положат. Триста метров плоского, как стол, и совершенно открытого пространства: это если от ближайшего строения ― трактира ― считать. Непреодолимое препятствие под огнем. А от дворов все четыреста наберется. Надо бы и мне приготовиться ко встрече снайперов ― есть у меня специально для них сюрприз великий.

― Слышь, Саня! ― окликнул меня Орри. ― Мы тут по соседству и в комнате напротив сейчас позиции займем. Будет тихо ― заходи поболтать, рад буду.

― И вы к нам заходите, ― пригласила гномов Маша, на что те вежливо и степенно покивали.

Мы зашли в свою комнату, прикрыли дверь. Маша не только с магией времени не теряла. Все занавески были задернуты и шевелились под ветром у разбитых вдребезги окон, пол возле которых был завален осколками битого стекла. На кровати лежали обе наши винтовки и все ружья. Все коробки с патронами, что мы везли с собой, были выложены рядом. Ну и правильно. Одно оружие она только не приготовила, потому что о нем не знала ― не имеет привычки по чужим тюкам лазить.

Я потянул к себе продолговатый, увесистый, металлически звякнувший сверток. Расстегнул пряжечки на ремешках, развернул кожаный чехол. Вот она, «секира Дьюрина», однозарядка калибра двенадцать и семь десятых миллиметра. Сверкающая матовой синевой стали и глубокой полировкой ореха на ствольной накладке и щеке приклада. Гидравлический демпфер для смягчения отдачи, широкий многокамерный дульный тормоз, а заодно и пламегаситель. И к ней, в отдельном футляре из толстой кожи, двадцать длинных патронов с остроконечной бронебойной пулей, снаряженных вручную, отполированных до зеркального блеска.

Я взял в руки тяжелый ствол с долами для равномерности вибрации и лучшего охлаждения, аккуратно вставил его в ствольную коробку. Повернул в сухаре, затем торцевым ключом затянул эксцентрик. Присоединил к винтовке хитрой конструкции приклад с гидравлическим демпфером, массивную сошку и оптический прицел. Откинул рукоятку затвора, подал его назад до упора. В окно уложил один патрон и мягким движением дослал его в патронник. Быстро из такой винтовки стрелять не получается, но при хорошем стрелке ― тут я поклонился публике ― дважды в одну точку бить и не приходится. С ней можно против бронетранспортеров воевать, а драконов бить ― как мух.

― Что это? ― спросила Маша, с удивлением глядя на такой немалый ствол.

― Кузькина мать в натуральном виде. В обнаженном, можно сказать, на постаменте, ― усмехнулся я. ― Снайперка крупнокалиберная, гномьей работы.

Дальше я взялся за сооружение баррикады и через минуту уже пристраивался за целой кучей мебели, расположив тяжеленную «секиру» на сошках стволом к окну.

― Маша, аккуратненько, издалека, приоткрой занавески, пожалуйста. Несильно, только, в середке.

― Издалека так издалека, ― пожала та плечами, и занавески немного раздвинулись посредине самопроизвольно. Это потребовало от нее столь ничтожных усилий, что я даже не почувствовал течения Силы. Почти не почувствовал.

Я достал из сумки наушники с прошитым заклинанием тишины, подогнал их что размеру и пристроил на голову. Такая пушка, да еще с дульным тормозом, да еще в замкнутом пространстве… Кого угодно слуха лишит.

В кругу восьмикратного прицела, расчерченном волосяными линиями в перекрестие и дальномерную шкалу, показалась стена трактира «Отставной К. барабанщик». Затем окно. Одно, другое. Люди там были, но не слишком много. За нами следили всего несколько человек, я засек их, выглядывающих из-за перевернутых столов и из-за подоконников. Остальные расположились в глубине помещений и выглядели расслабленно. Ждут чего-то? Странно. Если это ограбление города, то следует действовать энергичней ― и уже удирать. Если захват, то все равно нужна активность. Странно.

Снайперов пока видно не было ― по крайней мере, в моем секторе обстрела. Да и вообще мало кого было видно. Цели мелькали, но не настолько достойные, чтобы себя раскрывать. По нас вели беспокоящий огонь, но очень вялый, исключительно с целью не давать расслабиться. Точно, чего-то ждут. Зато вдали в небо поднимаются два столба густого черного дыма от горящих сторожевиков у причалов.

― Маш, ты в курсе, что случилось? ― спросил я негромко.

― Немного, ― кивнула Маша. ― Там на первом этаже оказался поручик из гарнизона, он рассказал. Взбунтовались два сипайских полка на юге княжества.

― Вот как?

― Вот так.

Время у нас было, и Маша рассказала слово в слово все, о чем поведал поручик. Взбунтовались два иррегулярных полка Южной дивизии. Восстание в полках, судя по всему, готовилось заранее, но произошло слишком рано. Когда секрет стал известен многим, он перестал быть секретом. И когда дошло до того, что пойманные пьяными сипаи начали прямым текстом угрожать офицерам, что, мол, «завтра ночью мы-то вас ужо!», кто-то сообразил поднять тревогу. И тогда начался бунт. Восставшие захватили изрядное количество боеприпасов, машины, лошадей. А самое главное ― сохранили все штатное вооружение своих частей.

137